Неточные совпадения
В шмелином, озабоченном жужжании его чувствовалась твердая вера человека в то, что он исполняет трудную обязанность проповедника
единой несокрушимой
истины и что каждое его слово — ценнейший подарок людям.
Все частичные
истины означают приобщенность, хотя бы и неосознанную, к
единой, верховной
Истине.
Единая целостная
Истина разбивается на множество
истин.
Истина,
единая цельная
Истина есть Бог, и познание
Истины есть вхождение в божественную жизнь.
Подмена
единой, цельной, освобождающей
Истины маленькими частными
истинами, претендующими на универсальное значение, ведет к идолопоклонству и рабству.
Логика научила его рассуждать; математика — верные делать заключения и убеждаться
единою очевидностию; метафизика преподала ему гадательные
истины, ведущие часто к заблуждению; физика и химия, к коим, может быть, ради изящности силы воображения прилежал отлично, ввели его в жертвенник природы и открыли ему ее таинства; металлургия и минералогия, яко последственницы предыдущих, привлекли на себя его внимание; и деятельно хотел Ломоносов познать правила, в оных науках руководствующие.
Труд сего писателя бесполезен не будет, ибо, обнажая шествие наших мыслей к
истине и заблуждению, устранит хотя некоторых от пагубныя стези и заградит полет невежества; блажен писатель, если творением своим мог просветить хотя
единого, блажен, если в
едином хотя сердце посеял добродетель.
— Скажу, примерно, хошь про себя, — продолжал Пименыч, не отвечая писарю, — конечно, меня господь разумением выспренним не одарил, потому как я солдат и, стало быть, даров прозорливства взять мне неоткуда, однако
истину от неправды и я различить могу… И это именно так, что бывают на свете такие угодные богу праведники и праведницы, которые
единым простым своим сердцем непроницаемые тайны проницаемыми соделывают, и в грядущее, яко в зерцало, очами бестелесными прозревают!
Но
истина одна, а стало быть, только
единый из народов и может иметь бога истинного, хотя бы остальные народы и имели своих особых и великих богов.
Но как ни был я худо настроен в пользу бала еще давеча утром, — всё же я не предчувствовал полной
истины: ни
единого семейства из высшего круга не явилось; даже чиновники чуть-чуть позначительнее манкировали, — а уж это была чрезвычайно сильная черта.
Но как мудрый Законодатель, избегая самой тени произвольного тиранства, запрещает только явное зло, и многие сердечные слабости предает
единому наказанию общего суда или мнения, так Монархиня запрещению Ценсуры подвергла только явный разврат в важнейших для гражданского благоденствия предметах, оставляя здравому разуму граждан отличать
истины от заблуждений; то есть Она сделала ее не только благоразумною, но и снисходительною, и сею доверенностию к общему суду приобрела новое право на благодарность народную.
Сия утешительная
истина в устах Монарших пленяет сердце — и неизмеримая Империя, под скипетром Венценосца, следующего правилам Екатерины, кажется мне счастливым семейством, управляемым
единою волею отца, по непременным законам любви его.
Церковь, истинная церковь, то есть соединение людей истинно и потому одинаково верующих, всегда внутренняя. Царство божие внутри вас есть. Люди, не знающие друг друга, отдаленные друг от друга и пространством и временем, неразрывно соединены
единой исповедуемой ими
истиной. Церковь же внешняя, соединяя людей во времени и в пространстве, нарушает истинное внутреннее единение, подставляя на место его наружное.
Суеверие церкви состоит в вере в то, что непрестанно уясняющаяся людям религиозная
истина была раз навсегда открыта и что известные люди, присвоившие себе право учить людей истинной вере, находятся в обладании
единой, раз навсегда выраженной религиозной этой
истины.
Рассуждая же в восходящем направлении (ανιόντες), скажем, что она не есть душа, или ум, не имеет ни фантазии, ни представления, ни слова, ни разумения; не высказывается и не мыслится; не есть число, или строй, или величина, или малость, или равенство, или неравенство, или сходство, или несходство; она не стоит и не движется, не покоится и не имеет силы, не есть сила или свет; не живет и не есть жизнь; не сущность, не вечность и не время; не может быть доступна мышлению; не ведение, не
истина; не царство и не мудрость; не
единое, не единство (ένότης), не божество, не благость, не дух, как мы понимаем; не отцовство, не сыновство, вообще ничто из ведомого нам или другим сущего, не есть что-либо из не сущего или сущего, и сущее не знает ее как такового (ουδέ τα οντά γινώσκει αυτόν ή αΰθή εστίν), и она не знает сущего как такового; и она не имеет слова (ουδέ λόγος αυτής εστίν), ни имени, ни знания; ни тьма, ни свет; ни заблуждение, ни
истина; вообще не есть ни утверждение (θέσις), ни отрицание (αφαίρεσις); делая относительно нее положительные и отрицательные высказывания (των μετ αύτη'ν θέσεις καί οίραιρε'σεις ποιούντες), мы не полагаем и не отрицаем ее самой; ибо совершенная
единая причина выше всякого положения, и начало, превосходящее совершенно отрешенное от всего (абсолютное) и для всего недоступное, остается превыше всякого отрицания» (καί υπέρ πασαν αφαίρεσιν ή υπεροχή των πάντων απλώς οίπολελυμένου και έιε' κείνα των όλων) (de mystica theologia, cap.
Факт культа, как и искусства, наглядно свидетельствует о той
истине, что не о хлебе
едином живет человек, что он не есть economic man, меряющий мир меркантильным аршином, но способен к бескорыстию и вдохновению.
Ибо
единой, абсолютной философской системы, которая вмещала бы абсолютную
истину, вообще не существует.
— Экой грозный какой! — шутливо усмехаясь, молвил Марко Данилыч. — А ты полно-ка, Махметушка, скрытничать, я ведь, слава Богу, не вашего закона. По мне, цари вашей веры хоть все до
единого передохни либо перетопись в вине аль в ином хмельном пойле. Нам это не обидно. Стало быть, умный ты человек — со мной можно тебе обо всем калякать по правде и по
истине… Понял, Махметка?.. А уж я бы тебя такой вишневкой наградил, что век бы стал хорошим словом меня поминать. Да на-ка вот, попробуй…
Именно индустриально-капиталистическая эпоха подчинила человека власти экономики и денег, и не подобает ее адептам учить коммунистов евангельской
истине, что «не о хлебе
едином жив будет человек».
Так что люди, называющие себя церковью, считают, что они в
истине не потому, что то, что они проповедуют, есть
истина, а потому, что они считают себя
едиными законными преемниками учеников учеников учеников и, наконец, учеников самого учителя-бога.
Христос учит
истине, и если
истина отвлеченная есть
истина, то она будет
истиною и в действительности. Если жизнь в боге есть
единая жизнь истинная, блаженная сама в себе, то она истинна, блаженна здесь, на земле, при всех возможных случайностях жизни. Если бы жизнь здесь не подтверждала учения Христа о жизни, то это учение было бы не истинно.
Все эти формы обнаруживают лишь глубокий раздор в человечестве, разобщенность, отсутствие
единого духа, все они являются формами узаконенного разъединения, договорами о том, чтобы друг друга оставить в покое, в одиночестве, в нежелании избрать
истину.